"Мертвые души", Родион Щедрин. Комплект из 3-х пластинок, с буклетом и коробкой. 1982 год.
Родион Щедрин. Опера "Мёртвые души" на трёх пластинках.
Год издания: 1982
Производитель: Мелодия – С10 - 17441-42
МЁРТВЫЕ ДУШИ — оперные сцены Р. Щедрина в 3 д., либретто композитора по одноименной поэме Н. Гоголя. Премьера: Москва, Большой театр, 7 июня 1977 г.
Вместить безгранично богатое идейно-образное содержание великого произведения Гоголя в оперу — задача исключительно сложная. Драматический театр, обращаясь к «Мертвым душам», чаще всего ограничивался инсценировкой эпизодов, связанных с аферой Чичикова, оставляя за пределами спектакля лирико-философские страницы, значение которых в структуре книги исключительно велико. Гоголь не случайно определил жанр произведения как поэму.
В отличие от предшественников, Р. Щедрин помнил об этом. Идейным центром его оперы стал образ дороги, образ России. Он сообщает произведению подлинно лирический характер, контрастный всему, что связано с похождениями Чичикова. В опере, как и у Гоголя, два плана — поэтический и сатирический. Композитору в равной мере удалось передать и поэзию русской природы, и низменный, лишенный поэзии мир «мертвых душ». Р. Щедрин нашел яркие, характерные краски для воплощения образов Чичикова, Манилова, Коробочки, Собакевича, Ноздрева, Плюшкина, чиновников. Если в классической русской опере внимание композиторов привлекали преимущественно романтические повести Гоголя, то наш современник доказал, что реалистическая проза великого писателя в такой же мере способна вдохновить музыканта. «Мертвые души» — произведение оригинальное и вместе с тем органически связанное с великой традицией Мусоргского, Прокофьева, Шостаковича.
Родион Константинович Щедрин в своем творчестве не раз вдохновлялся шедеврами русской литературной классики: балеты «Анна Каренина», «Конёк-горбунок» и «Дама с собачкой», оперы «Очарованный странник» и «Левша». Обратился композитор и к творчеству Николая Васильевича Гоголя, создав оперу «Мертвые души».
Это произведение занимает особое место в творчестве Щедрина: композитор впервые отважился самостоятельно составить либретто на основе литературного источника.
Основу либретто составили события, описанные в первом томе гоголевской поэмы, но в уста персонажей вложены некоторые стоки из второго тома. Щедрину удалось прямотаки «спрессовать» столь обширное литературное сочинение в музыкальное произведение, звучащее не так уж долго по оперным меркам (около двух с половиной часов), добившись предельной концентрированности действия.
Гоголевская сатира у него стала даже более острой, чем в оригинале, сблизившись с беспощадным сарказмом Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Например, интересный гротесковый прием – оживающие портреты в домах Собакевича и Манилова (изображенные на них персонажи вмешиваются в действие, участвуя в ансамблях).
Но в опере отражена и другая особенность поэмы Гоголя. Как известно, Николай Васильевич, создавший столь блестящую галерею карикатурных образов, опасался, что с его творчеством будет ассоциироваться только отвратительная сторона жизни. «Позорному и порочному» писатель стремился противопоставить «идеал ему противоположного, прекрасного человека» – и это Гоголю удалось. Наряду с «царством мертвых душ» в поэме представлен светлый образ Руси, птицейтройкой несущейся сквозь века. Не идеализируя родную страну, писатель верит в нее – и Щедрин тоже воплощает этот образ в своей опере.
Тема Руси пронизывает оперу, находя выражение в таких номерах, как «Дорога», «Песни», «Кучер Селифан», «Плач солдатки», «Запев». Эти номера объединены стихией русской песни, которая так глубоко трогала Гоголя: «Я до сих пор не могу выносить тех заунывных, раздирающих звуков нашей песни, которая стремится по всем беспредельным русским пространствам», – говорил писатель. Идею опоры на русскую песню подсказал композитору сам Гоголь, упомянув в поэме песню «Не белы снеги». Щедрин использовал и ее, и другие народные песни, но не цитировал мелодий – фольклорные тексты полжены на авторскую музыку, которую нельзя назвать простой стилизацией под фольклор – но она уходит в него корнями. Опираясь на двенадцатитоновую систему, присущую академической музыке ХХ столетия, композитор мыслит категориями русского народного многоголосия с его разноритмичными хоровыми партиями, стихийно возникающими диссонансами, нисходящими хроматизмами, характерными для плача-причитания. Так возникает интонация стона, пронизывающая музыкальный образ Руси. В его создании важную роль играет тембровая сторона: композитор вводит малый хор из двадцати восьми человек, который находится не на сцене, а в оркестровой яме – он заменяет собою первые и вторые скрипки, а две солистки – меццо-сопрано и контральто – поют не в академической манере, а в народной
