Винил, пластинка 2 lp. Mouloudji, шансон. Philips, Франция.
Состояние отличное.
Les grandes chansons de mouloudji
Исполнитель: MOULOUDJI
Альбом: GRANDES CHANSONS
Наверное, Мулуджи можно присвоить титул самого «парижского» из французских певцов – хотя бы за то, что он вырос на парижских улицах в буквальном смысле этого слова. У Мулуджи была удивительная, почти сказочная судьба. Он родился в Бельвилле, парижском квартале бедноты, в далекой от благополучия семье бербера (алжирского эмигранта) и бретонки. Мать (работавшая уборщицей) страдала от алкоголизма и закончила свои дни в психолечебнице, оставив двоих сыновей – Марселя и Андре – на попечение отца. Семья жила в нищете, одно время Марсель даже начал воровать, но когда его поймали, испугался и перестал.
Отец, каменщик по профессии и коммунист по взглядам, частенько сидел без работы и посылал детишек на улицу петь за деньги. И вот как-то раз во время такого уличного концерта на детей наткнулся актер и режиссер Сильвэн Иткин. Впечатлившись выступлением, он привел их в театральную труппу «Октябрь». Труппой руководил прославленный актер Жан-Луи Барро; с ней были связаны Жак Превер и Жозеф Косма (тогда еще не знаменитые), и издатель Марсель Дюамель, ставший приёмным отцом этих детей.
Жан-Луи Барро в книге «Воспоминания для будущего» пишет: «Цыганский композитор Жозеф Косма писал для нас чудесные песни на стихи Превера. Нам нужен был мальчик. Иткин указал мне на мальчонку лет восьми – он болтался в одном из рабочих кварталов Парижа, боялся только собак и фараонов. Звали его Мулуджи. Мы приютили его у себя на «Чердаке» [так называлось их товарищество]. Когда мальчик улегся спать в первый вечер, мы услышали, что он шевелится на кровати. «Ты не спишь?» – спросил я. – «Нет, я себя баюкаю. Я всегда себя баюкаю». И в самом деле, он раскачивался направо-налево, закутывался в сон. У него был очаровательный голос, и когда он с улыбкой на лице пел: «Ах, как печально наше детство» на стихи Превера и на музыку Косма, у нас щемило сердце». Вот таким образом вытянув счастливый билет, еще мальчиком Марсель оказался в самом центре парижской театральной жизни.
В 1936 году состоялась его театральная премьера, тогда же он снялся в картине Марселя Карне «Jenny» и к 16 годам стал настоящей звездой киноэкрана. С тех пор фильм следует за фильмом, за 22 года Мулуджи успел сняться в 42 картинах, включая такую классику как «les Disparus de Saint-Agil» (Кристиан-Жак, 1938), «Boule de suif» (Кристиан-Жак, 1947) и «Nous sommes tous des assassins» (Андре Кайатт, 1952). Ему даже довелось исполнить роль самого себя (в картине «Eaux troubles», режиссер Анри Калеф, 1949 год). Кстати, обратите внимание на афиши: нигде не указывается имя Марсель, везде значится просто «Мулуджи»: это сценическое имя, принятое артистом, осталось с ним до конца жизни.
После войны Мулуджи посещает бары Сен-Жермен-де-Пре и становится одним из персонажей легендарной философско-артистической тусовки. Симона де Бовуар часто упоминает его в своем романе «La force de l'âge», а сам Мулуджи описывает свое вращение в литературном мире в книге мемуаров «Enrico», позже удостоившейся специального приза. Возможно, это единственные в мире мемуары, написанные в двадцать (!) лет. Продолжая активно сниматься в кино, в 1947 году он начинает увлекаться живописью, но особенно серьезно – пением.
Первый большой успех приходит к Мулуджи как раз из кино – причем из картины, где он не снимался. Песня «La complainte des infidèles», звучащая за кадром в фильме «La Maison Bonnadieu» (1951) режиссера Карло Рима, становится началом его большого успеха как певца.
Первый успех повлек за собой вереницу дальнейших: первая пластинка (не без участия вездесущего Жака Каннетти), и еще одна великая песня, ставшая визитной карточкой Мулуджи (вот ее-то поди и не пел никто, кроме него).
За песню «Comme un p’tit coquelicot» в 1952-53 гг. М. получил две престижные музыкальные награды: «Grand Prix du disque» и «Prix Charles-Cros». Этот огромный успех был повторен в 1954 году с песней «Un jour tu verras».
К концу пятидесятых песня занимает все большее место в жизни Мулуджи. Он практически оставляет кино (после 1958 года уже не снимается) и полностью посвящает себя песне. Более того, не довольствуясь ролью простого исполнителя, начинает писать свои собственные тексты, а порой и музыку. Однако увы – с песней у Мулуджи не получается того коммерческого успеха, что состоялся с кино. Не исключено, что роковую роль в этом невезении сыграла знаменитая песня «Дезертир» на стихи Виана. По причудливому стечению обстоятельств этот ставший впоследствии культовым анти-милитаристский манифест был впервые исполнен Мулуджи 7 мая 1954 года, в самый что ни есть день поражения французов при Дьенбьенфу. Разражается большой скандал, Мулуджи становится мишенью для нападок политиков и цензоров. Песня запрещена на радио (запрет продолжался несколько лет), и цензура (лиха беда начало) будет преследовать певца на протяжении всей жизни.
