Журнал "Крокодил" Выпуск № 1, январь 1945 года. Столбовая дорога на Берлин. Про чудо-бабку.
Удивительно, но в России XX века, несмотря на неподходящий климат, как-то очень хорошо приживались крокодилы. Во всяком случае, литературные. По улицам книжного Петербурга прогуливался барственный Крокодил Корнея Чуковского, в Московском зоопарке работал крокодилом интеллигентнейший Гена, а в журнальных киосках три раза в месяц появлялись новые номера «Крокодила» — юмористического журнала.
На обложке обычно жгла сатирой карикатура, а внутри можно было найти кроссворд, несколько забавных шаржей и смешную рубрику «Нарочно не придумаешь». В общем, если вы ребенком сидели в дождь на даче без телевизора, подшивка «Крокодила» могла вас спасти от скуки. Хотя мысль, что «юмористический» журнал мог бы быть и посмешнее, иногда, конечно, приходила. Увы, учитывая историю журнала Крокодил, удивительно, что хотя бы четверти журнала удавалось быть смешной.
Журнал Крокодил: история создания
Наш «зубастый герой» появился на свет в 1922 году, вскоре после окончания Гражданской войны. В России в это время начался настоящий журнальный бум. Новые издания возникали едва не каждую неделю и порой так же стремительно исчезали. Большинство этих скоропалительно родившихся СМИ были сатирическими, что неудивительно: молодой, голодной и нищей стране были необходимы ехидные стихи, частушки, анекдоты, карикатуры разной степени злобности — стране до зарезу надо было ругаться, огрызаться, высмеивать и критиковать всех вокруг. «Прожектор», «Бегемот», «Бузотёр», «Красный перец», «Смехач» — вот далеко не полный список названий сатирических журналов 20-х годов. Поначалу «Крокодил» был приложением к «Рабочей газете», в сатирических рубриках которой печатались стихи Демьяна Бедного и Лебедева-Кумача. Через некоторое время процент злого смеха в текстах стал настолько велик, что редакция решила отвести для него еженедельное иллюстрированное приложение. Впрочем, некоторые современные биографы «Крокодила» предполагают, что приложение появилось потому, что скучную «Рабочую газету» пролетариат, бегло просмотрев, пускал на самокрутки, а листами с картинками интересовался больше. Первые три месяца журнал прожил безымянным, но 27 августа 1922 года вместо 13-го номера уже привычного приложения подписчики «Рабочей газеты» получили первый номер «Крокодила». С его обложки на читателей скалился огромный ярко-красный крокодил. Выбор необычного окраса рептилии ниже пояснял Демьян Бедный: «Красный Крокодил — смелый из смелых! Против крокодилов черных и белых. Добираться до всякой гнилости. И ворошить гниль без всякой милости, чтоб нэповская муть не цвела. И не гнила».
Кроме «нэпмановской мути» Красный Крокодил рисунками, стихами и прозой клеймил белоэмигрантов, вредителей, изнеженных интеллигентов, не принимающих советскую власть, церковников, спекулянтов, самогонщиков и мещан, стремившихся к сытому и тихому быту наперекор бурям «нового времени». С новорожденным журналом сотрудничали интересные и талантливые люди — Владимир Маяковский, Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров.
В оформлении номеров первых лет было много от отваги русского авангарда, от ярких, лаконичных плакатов «Окон сатиры РОСТА». Со временем рубленая, агрессивная манера карикатур смягчилась: рядовому потребителю было не слишком интересно рассматривать до предела стилизованные фигурки шарообразных буржуев и прямоугольных рабочих. Цели карикатур тоже стали не такими серьезными, теперь их героев предполагалось не уничтожать, а перевоспитывать.
На обложке 13-го номера 1927 года эти цели демонстрирует сам Крокодил, понуро стоящий над тазом с мыльной водой на фоне заваленного бумагами бюрократа, рабочего-бракодела, обвешивающего покупателей продавца и сморкающегося повара в грязном фартуке. «Шестой год я с этими типами мучаюсь! И баню им задавал, и шею намыливал, и косточки перемывал, а они все еще не вычищены», — сообщает читателю усталый Крокодил. Стоит заметить, что к тому времени символ журнала успел визуально остепениться и перестал быть похож на тощую волкоподобную рептилию, придуманную Иваном Малютиным. Новый Крокодил — несомненно, прямоходящий, упитанный, курящий трубку и одетый не без щегольства — напоминал героя поэмы Корнея Чуковского.
Битва за выживание
В 1930 году, после закрытия «Рабочей газеты», выпуск «Крокодила» передали издательству «Правда». Несколько лет журнал позволял себе относительное свободомыслие и даже пытался противостоять борьбе с «вредителями». Несмотря на эти попытки тихого бунта, «Крокодил» выжил, в отличие от прочих сатирических журналов, которые к середине тридцатых годов незаметно приказали долго жить. Советскому Союзу, превратившемуся из страны молодой, голодной и воюющей с внешними врагами в страну относительно стабильную и занятую поисками врагов внутренних, хватало и одного источника сатиры.
Однако в 1933-м досталось и «Крокодилу» — НКВД обнаружил в журнале «контрреволюционное формирование», занимавшееся «антисоветской агитацией в форме сочинения и распространения нелегальных сатирических текстов». В результате следствия двое сотрудников журнала были арестованы, редколлегия распущена, а редактор лишился своего поста. После такого внушения утративший желание бунтовать «Крокодил» исправно участвовал во всех политических кампаниях.
Впрочем, его нового редактора. М. Е. Кольцова (писателя, публициста, брата одного из знаменитых Кукрыниксов — Бориса Ефимова), это не спасло, и в 1938 году его подпись исчезла с последней страницы журнала, а сам он — из этого мира. С тех пор во главе «Крокодила» встала безымянная «Редколлегия».
Кукрыниксы и ВОВ
Говоря о «Крокодиле» (особенно о «Крокодиле» военного времени), совершенно невозможно не говорить о Кукрыниксах. Или, точнее, КуКрыНикСах, потому что каждый слог этого кукующе-рычащего словечка был частью имени художника: «ку» — Николай Куприянов, «кры» — Порфирий Крылов и «никсы» — Николаи Соколов, которому досталось целых два слога.
Этот творческий союз возник в 1922 году, когда познакомились Куприянов и Крылов, бывшие студентами Высших художественно-технических мастерских (или ВХУТЕМАС — это время любило странные сокращения). В учебное заведение, где учились молодое дарования со всей страны, Куприянов приехал из Казани, а Крылов — из Тулы. Свои первые совместные работы в стенгазете ВХУТЕМАСа они подписывали как «Кукры» и «Крыкуп». В 1924 году к ним присоединился прибывший из Рыбинска Соколов (подписывающий свои рисунки как «Никс»), и тандем превратился в трио с уже привычным слуху названием.
Сами они о своей «коллективной личности» говорили так: «Наш коллектив, по правде говоря, состоит из четырех художников: Куприянова, Крылова, Соколова и Кукрыниксы. К последнему мы все трое относимся с большой бережностью и заботой. То, что создано коллективом, не смог бы осилить любой из нас в отдельности».
Карандашу и перу Кукрыниксов принадлежат, пожалуй, самые выразительные и «отрицательно-харизматичные» карикатуры времен Великой Отечественной войны.
Конечно, Гитлер был великолепной мишенью для карикатуристов. Маленький рост, узкоплечее тело, черный клок челки и клякса усиков под крупным носом были настолько характерны, что даже посредственный художник мог изобразить вождя нацистской Германии вполне узнаваемо, но Кукрыниксам была нужна не просто узнаваемость. Их Гитлер, несомненно похожий на себя, одновременно жалок, маниакален и омерзителен. Политическая карикатура часто бывает физиологична, но Кукрыниксы сумели вывести натуралистичность отвратительного на новую ступень.
Эти отлично оправдавшие себя приемы Кукрыниксы применяли не только в годы ВОВ. Ровно те же приемы они использовали и в своих политических карикатурах времен холодной войны. Но, несмотря на неизменно великолепную технику, в этих рисунках нет ни прежней силы, ни яркости (все-таки политическая карикатура — область с огромным риском профессионального выгорания). Кстати, помимо «крокодильих» шаржей Кукрыниксы много занимались книжной иллюстрацией — в списке их авторов Гоголь, Салтыков-Щедрин, Ильф и Петров. Работали они и в станковой живописи, но это уже был не «коллективный» процесс.
Мирное время
После войны журналу в очередной раз пришлось приспосабливаться к новым условиям, цели его «сатирических обстрелов» опять поменялись. Пока главным врагом СССР оставалась фашистская Германия, вся злая энергия «Крокодила» доставалась ей и ее союзникам — Италии, Японии, Румынии, вишистскому режиму Франции (ему перепадало как-то особенно сильно). Вскоре после войны в политический прицел СССР вернулись прежние противники — Англия и США. Внутренние цели тоже поменялись, и в 1948 году «Крокодилу» опять крепко досталось от правительства за устаревшие темы. Перед журналом была поставлена новая задача: «обличать расхитителей общественной собственности, рвачей, бюрократов, проявления чванства, угодничества и пошлости». Ну и «врагов народа», конечно. Вплоть до 1953 года почти половину обложек «Крокодила» украшали враги СССР и мира — потрясающие атомной бомбой, вытирающие руки флагом ООН и прочими способами демонстрирующие свои гнусные намерения. Вторая половина обложек была отведена красивым и счастливым людям Страны Советов и их омерзительным внутренним врагам. Остановили эту вакханалию только смерть Сталина и последовавшее развенчание культа личности.
Приметы оттепели
В 1955-м в «Крокодил» пришел будущий «папа» олимпийского мишки — художник Виктор Чижиков. Уже это говорит о том, насколько смягчился характер зубастого журнала — мягкий стиль рисунков Чижикова, создавшего множество иллюстраций к детской литературе, крайне неудобен для изображения чего-либо агрессивного. Да и вообще «Крокодил» этих лет стал довольно снисходителен ко многому в СССР не запрещенному, но не вполне одобряемому, — к примеру, религии.
В 1969 году в ответ на запуск станции «Союз» вышел номер с небесно-синей обложкой и чрезвычайно растерянным Господом. «Ребятушки, а станционный смотритель вам не требуется?» — жалобно вопрошает Вседержитель, размахивая нимбом, а космонавты мужественно улыбаются ему из иллюминатора. Такой взгляд на Бога был, конечно, комичен, но в целом добродушен.
Даже стиляги на карикатурах этого времени перестали походить на павианов, а модница, выпрашивающая у деда бороду «на шиньон», была и вовсе очаровательна. Эта обложка, созданная тогдашним главным художником «Крокодила» Евгением Шукаевым, была выдержана в лучших традициях европейской журнальной иллюстрации и невероятно хороша своей элегантно-небрежной линией и точно дозированным градусом эротики. Среди привычных «крокодильих картинок», критикующих самогонщиков, бюрократов, неутепленные птичники, бабок-склочниц, разжигателей войны и прогнивший Запад, изящные скетчи этого художника смотрелись как живые цветы в окружении бумажных и пластиковых.
Он часто выбирал героинями своих работ девушек и молодых женщин — длинноногих красавиц в рискованно коротких юбках, молодых мам-кукушек, подбрасывающих младенцев бабушкам, неверных жен, грациозных хищниц, охотящихся за престарелыми мужьями... Неудивительно, что Шукаева упрекали в «недостатке психологической правды» и в том, что он откровенно любуется своими «бездельницами», из-за чего «острая, злободневная тема не получает убедительного графического решения».
Говорят, что в годы работы Шукаева в «Крокодиле» появилась «Васина папка», в которую авторы складывали карикатуры несомненно интересные, но не подходящие журналу из-за откровенно черного юмора или эротического подтекста, — над ними редколлегия «Крокодила» смеялась в узкопрофессиональной компании.
Последние годы
Вслед за временами мягкими вновь пришли времена жесткие, и «Крокодил» с новыми силами принялся клеймить наших собственных бюрократов, пьяниц, взяточников и халтурщиков и «их» реваншистов, империалистов, сторонников колониальной политики и прочих, и прочих, что и продолжал практически до самой перестройки.
Свою печальную кончину журнал предсказал еще в голодном 1992 году — на обложке шестого номера над подписью «Приказываю долго жить!» было изображено водное погребение «Крокодила»: красное тело «героя» плыло по Москве-реке в сопровождении венков с ленточками «от транспорта», «от бумкомбината», «от союзпечати». Впрочем, покойник выглядел не вполне мертвым и посматривал одним глазом на собравшуюся на набережной толпу, разворачивающую транспаранты «Поможем!», «Спасем крокодила!» и «Долой министров-монополистов!». Кстати, в это голодное и недоброе время (пожалуй, напоминавшее первые годы существования «Крокодила») в журнале появились карикатуры, которые раньше бы, несомненно, оказались в «Васиной папке», — хлесткие, смелые, злые, наполненные совершенно черным юмором.
Зубами щелк...
Пережив суровые 90-е. «Крокодил» популярнейший журнал, в лучшие годы насчитывавший более шести миллионов подписчиков (только вдумайтесь в эту цифру!), — почти незаметно скончался в 2000 году от недостатка финансирования. Правда, вскоре последовали две попытки его реанимировать. «Новый крокодил» выпускался с 2001 -го по 2004-й и с 2005-го по 2008-й, но вернуть себе прежнюю народную любовь и повсеместное признание зубастый журнал так и не сумел. Вот так и закончилась история журнала «Крокодил».
